Митр. Антоній Вадковскій († 1912 г.)
Слово въ день Воздвиженія Честнаго и Животворящаго Креста Господня, произнесенное въ каѳедральномъ Благовѣщенскомъ соборѣ города Казани, непосредственно за чтеніемъ Евангелія, предъ сборомъ пожертвованій въ пользу увѣчныхъ и раненыхъ воиновъ, 14 сентября 1883 года.

Кресту Твоему покланяемся, Владыко и святое воскресеніе Твое славимъ.

Митрополит Антоний. Речи, слова и поучения. Издание третье. СПб., 1912 Въ настоящій день возлюбленные братіе, мы собрались въ храмъ сей для участія въ церковномъ торжествѣ, установленномъ въ воспоминаніе обрѣтенія честнаго и животворящаго креста Господня и его воздвиженія. Это великое событіе совершилось въ царствованіе перваго христіанскаго государя, Греческаго императора Константина Великаго, названнаго за свою ревность къ распространенію вѣры Христовой равноапостольнымъ. Видѣвшій знаменіе креста на небесахъ и симъ побѣдившій враговъ своихъ, благочестивый царь возымѣлъ счастливую мысль найти тотъ самый крестъ, на которомъ былъ распятъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Съ этою цѣлію отправилась въ Іерусалимъ благочестивая мать благочестиваго царя, царица Елена. Немало усилій стоило ей исполнить порученіе своего сына. Прошло уже почти триста лѣтъ со времени распятія Христова, и все это время крестъ былъ скрытымъ въ невѣдомомъ для христіанъ мѣстѣ, поэтому не знали, гдѣ и искать его. Царица за разъясненіемъ дѣла обратилась къ евреямъ — старожиламъ города, которые, по преданію, знали мѣсто, скрывавшее величайшую святыню христіанскую, но намѣренно молчали объ этомъ. Послѣ долгихъ увѣщаній и угрозъ, одинъ изъ нихъ указалъ, наконецъ, мѣсто, гдѣ было зарыто въ землю древо креста. На этомъ мѣстѣ находился языческій храмъ въ честь Венеры, построенный императоромъ Адріаномъ. Храмъ разрушили, камни и щебень раскидали и въ восточной сторонѣ отъ Голгоѳы вырыли изъ земли три креста. Ясно было, что одинъ изъ этихъ крестовъ былъ крестъ Христовъ, а другіе два принадлежали распятымъ вмѣстѣ съ Нимъ разбойникамъ. Но нужно было опредѣлить, который же изъ нихъ есть именно крестъ Христовъ? Бывшій въ то время іерусалимскій патріархъ Макарій употребилъ для этого достойное истинно вѣрующаго христіанина средство. Проносили мимо гробъ умершаго, — и вотъ, по преданію, патріархъ велѣлъ остановить гробъ. На трупъ умершаго были возлагаемы одинъ за другимъ вырытые изъ земли кресты, и, когда возложенъ былъ на него крестъ Христовъ, умершій воскресъ. Все это происходило при громадномъ стеченіи народа. Царица, вельможи и патріархъ въ благоговѣйномъ трепетѣ поклонились животворящему кресту Господню и облобызали его. Того же хотѣло и все множество народа, но при тѣснотѣ и давкѣ желаніе это оказалось неисполнимымъ. Тогда попросили патріарха сдѣлать по крайней мѣрѣ такъ, чтобы крестъ Господень виденъ былъ всѣмъ. Для исполненія этого благочестиваго желанія народа патріархъ сталъ на возвышенномъ мѣстѣ и тамъ воздвизалъ, поднималъ вверхъ крестъ Христовъ, а народъ поклонялся ему съ возглашеніемъ: «Господи, помилуй». Это-то самое событіе, братіе, происходившее назадъ тому болѣе полуторы тысячи лѣтъ въ Іерусалимѣ, и воспоминается нынѣ и называется Воздвиженіемъ Честнаго и Животворящаго Креста Господня.

Подобно древнимъ счастливымъ нашимъ братіямъ-христіанамъ, бывшимъ очевидцами и личными свидѣтелями названнаго событія и поклонявшимся подлинному животворящему древу крестному, и мы, возлюбленные братіе, поклоняемся нынѣ кресту и призываемся къ прославленію воскресенія Христова, какъ поется въ слышанной нами уже нѣсколько разъ умилительной церковной пѣсни: Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресеніе Твое славимъ! Такимъ образомъ, соотвѣтственно основному смыслу этой церковной пѣсни, наше участіе въ нынѣшнемъ священномъ торжествѣ должно выражаться поклоненіемъ кресту.

Въ чемъ же должно состоять это поклоненіе?

Поклоненіе кресту не должно, конечно, ограничиваться однимъ только внѣшнимъ преклоненіемъ колѣнъ предъ крестомъ и лобызаніемъ его. Крестъ предлагаетъ намъ Церковь для чествованія съ тою, конечно, цѣлію, чтобы напомнить намъ о крестѣ голгоѳскомъ, оживить въ нашемъ сознаніи тѣ страшныя и невыразимыя человѣческимъ языкомъ мученія, которыя претерпѣлъ на крестѣ за родъ человѣческій Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Для этого и въ нынѣшнемъ евангельскомъ чтеніи, которое мы только что слышали, предложенъ намъ разсказъ о послѣднихъ часахъ страдальческой жизни Господа на землѣ, разсказъ очевидца — ученика, егоже любляше Іисусъ. Разсказъ этотъ, безъ сомнѣнія, твердо напечатлѣлся въ вашей, братіе, памяти, а потому мы не будемъ возстановлять предъ вами его содержанія, въ цѣломъ его видѣ. Но считаемъ нужнымъ для своей цѣли остановить свое и ваше вниманіе на нѣкоторыхъ обстоятельствахъ, сопровождавшихъ распятіе Господа и послѣдніе часы Его многострадательной жизни на крестѣ голгоѳскомъ.

Послѣдуемъ, братіе, своею мыслію вмѣстѣ съ разсказчикомъ-евангелистомъ за Господомъ нашимъ на Голгоѳу. Божественнаго Страдальца обнажили и исполнили надъ нимъ страшный приговоръ. И пропяша Его. И вотъ предъ нами предносится такая картина; облитый текущею изъ гвоздиныхъ ранъ кровію, съ поникшею отъ тяжести головою, въ величественномъ молчаніи возвышается распятый на крестѣ между двумя разбойниками, Божественный Страдалецъ, Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Предъ Нимъ разнообразная толпа. Можно было подумать, что видъ праведнаго Страдальца возбуждаетъ въ ней чувства сожалѣнія и состраданія. Ничуть не бывало! Часть этой толпы, привыкшая видѣть страданія человѣческія, съ полнымъ равнодушіемъ присутствовала при послѣднихъ страдальческихъ минутахъ жизни Господа. Это были Римскіе солдаты, которые тутъ же дѣлили между собою одежды Христовы и бросали изъ-за нихъ жребій. Но это были только хладнокровные зрители по обязанностямъ службы. Другіе же, напротивъ, — и таковыхъ было въ праздной толпѣ большинство, — съ какимъ-то злорадствомъ созерцали мученія Божественнаго Страдальца и старались даже усилить ихъ своими язвительными насмѣшками, наглыми ругательствами и безчеловѣчнымъ издѣвательствомъ. Они, проходя мимо креста, кивали главами своими и смѣялись надъ Умирающимъ, говоря: «Другихъ спасалъ, а Себя Самого не можетъ спасти. Если Онъ Царь Израилевъ, пусть теперь сойдетъ съ креста, и увѣруемъ въ Него» (Матѳ. 27, 42). Жестокіе безумцы! Это, вѣроятно, были тѣ изъ старѣйшинъ Іудейскихъ, которые и при жизни все требовали отъ Господа знаменій Его Божественнаго посланничества и по слѣпотѣ своей не замѣчали того, что совершалось всенародно: прокаженные очищались, слѣпые прозрѣвали, хромые ходили, мертвые воскресали... Они и теперь насмѣшливо требовали чуда, знаменія... и въ безумномъ невѣріи своемъ не уразумѣли, что предъ ними совершается чудо чудесъ, знаменіе знаменій, открывается тайна, отъ вѣка сокровенная, тайна, которую издалеча духомъ провидѣлъ праотецъ ихъ Авраамъ, — видѣлъ и возрадовался; а они видѣли эту тайну воочію, — и не усмотрѣли. Эта жалкая, бездушная и безсердечная толпа дрогнула только предъ страшными знаменіями небесными. Окаменѣлое сердце человѣческое сохраняло хладнокровное равнодушіе, но вмѣсто него заговорила бездушная природа. Земля затряслась подъ ногами безумцевъ, солнце померкло надъ ихъ головами, тьма покрыла ихъ слѣпотствующія очи, каменіе распались, завѣса церковная раздралась надвое отъ верхняго края и до нижняго, многіе воскресли и вышли изъ гробовъ своихъ. Тутъ только безумцы встрепенулись и пошли домой въ страхѣ, біюще перси своя... (Лук. 23, 48).

Неужели же не было на Голгоѳѣ сочувствующихъ, сострадающихъ Божественному Страдальцу? Гдѣ же были родные, близкіе и знаемые? Стояху же вси знаеміи Его издалеча, зряще сія, говоритъ евангелистъ Лука (23, 49). Евангелистъ Іоаннъ и другіе называютъ ихъ по имени. Это были: Марія, матерь Іисуса, Марія Магдалина, Марія, жена Клеопова, мать Іакова и Іосіи, и Саломія, вдова Зеведеева. Былъ здѣсь и евангелистъ Іоаннъ. Они стояли издалеча. Это не значитъ, конечно, что они далеки были отъ сочувствія Божественному Страдальцу. Нѣтъ, они старались быть вдалекѣ отъ пошлости людской, вдалекѣ отъ этого безсердечія, отъ этой безсмысленной злобы и возмутительнаго равнодушія, какими рисовалась сновавшая взадъ и впередъ на этомъ великомъ историческомъ позорищѣ праздная толпа. Но они были близки сердцу Умирающаго, и Онъ Самъ былъ близокъ для нихъ. Молчаливый и спокойный въ отношеніи къ издѣвательствамъ и насмѣшкамъ, Іисусъ не спускалъ глазъ съ этого небольшого кружка любимыхъ Имъ людей. Для нихъ Онъ нарушилъ Свое величественное молчаніе. Іисусъ же, видѣвъ Матерь, говоритъ евангелистъ, и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: жено, се сынъ Твой. Потомъ глагола ученику: се Мати твоя. И отъ того часа поятъ Ю ученикъ во свояси (Іоан. 19, 26-27). Это завѣщаніе Божественнаго Сына Своей Матери было послѣднимъ для Нея Его словомъ на землѣ. Послѣ этого Онъ вскорѣ, преклонь главу, предаде духъ (Іоан. 19, 30).

Такова предносящаяся предъ нами картина Голгоѳскаго страданія! Но, братіе мои, на Голгоѳѣ же совершился судъ надъ всѣмъ человѣчествомъ. Безгрѣшный Богочеловѣкъ пріялъ осужденіе смертное за грѣшный родъ человѣческій, и въ этомъ осужденіи и сопровождавшихъ его обстоятельствахъ человѣчество выставило на всемірное позорище какъ нельзя яснѣе всѣ свои отталкивающія темныя свойства. Предъ нами проходятъ и холодное равнодушіе, и безсердечіе, и злоба, и ненависть тамъ, гдѣ должны были бы проявиться любовь, сочувствіе и состраданіе, гдѣ должны были бы литься слезы, вызываемыя мученіями невиннаго Страдальца.

Не будемъ, впрочемъ, очень строги къ тогдашнимъ людямъ. Люди, какъ люди, почти всегда и вездѣ одинаковы. Обратимъ лучше вниманіе на себя и посмотримъ, не похожи ли и мы на этихъ столь злыхъ и столь ужасныхъ людей? Не бываетъ ли чего-либо подобнаго и у насъ и съ нами? Вотъ и предъ нами крестъ, образъ креста голгоѳскаго, выставленный для чествованія и поклоненія. Невидимо присутствуетъ здѣсь и Самъ Божественный Страдалецъ, давшій въ снѣдь вѣрнымъ Свою плоть и кровь въ таинствѣ Евхаристіи. А мы, братіе, не напоминаемъ ли собою чѣмъ-либо праздной толпы, бывшей на Голгоѳѣ? Не будемъ уже говорить о томъ, что мы своими грѣховными дѣйствіями, своимъ грѣховнымъ настроеніемъ снова каждый разъ распинаемъ нашего Искупителя, растравляемъ Его раны. Можетъ быть, вы удивитесь, если мы скажемъ, что и въ наше время и у насъ постоянно точь-въ-точь происходитъ то же самое, что происходило тогда на Голгоѳѣ. Правда, мы осязаемымъ образомъ не распинаемъ Христа, не киваемъ главами своими и не издѣваемся надъ Нимъ непосредственно. Но вспомните, братіе возлюбленные, что Христосъ есть Глава Церкви, Глава вѣрующихъ христіанъ, а вѣрующіе суть Его члены. Болятъ члены, болитъ и все тѣло. Всѣ несчастія, всѣ бѣдствія, горе и страданія, испытываемыя вѣрующими, членами Церкви, должны отзываться и отзываются на Главѣ ея. Всякую милость, всякую помощь, оказанную бѣдняку, сиротѣ, или больному, или темничному узнику, точно такъ же и противныя сему дѣйствія, Господь относитъ къ Себѣ. Понеже сотвористе единому сихъ братій Моихъ меньшихъ, Мнѣ сотвористе, скажетъ Господь на страшномъ судѣ милостивымъ и сострадательнымъ, и наоборотъ: понеже не сотвористе единому сихъ меньшихъ, ни Мнѣ сотвористе (Матѳ. 25, 40. 45), скажетъ Онъ жестокимъ и немилосерднымъ. Слѣдовательно, если мы съ хладнокровіемъ проходимъ мимо страждущихъ своихъ братьевъ; если мы изъ несчастія человѣческаго дѣлаемъ предметъ своихъ праздныхъ разговоровъ и пересудовъ; если мы, всегда пресыщенные и довольные, начнемъ обвинять просящаго милостыню бѣдняка въ тунеядствѣ, мы тогда совершенно напоминаемъ собою тѣхъ, которые и на Голгоѳѣ кивали головами своими и смѣялись надъ страдающимъ Христомъ. Если же мы не хотимъ походить на этихъ ужасныхъ людей, — будемъ отзывчивы къ несчастіямъ ближнихъ нашихъ.

Нѣтъ нужды, конечно, доказывать вамъ, возлюбленные братіе, что между всѣми бѣдняками и несчастными должны возбуждать особенное наше сочувствіе увѣчные и раненые воины, которые «за Вѣру, Царя и Отечество» проливали кровь свою, которые полагали за благо братій своихъ свою собственную жизнь и въ войнѣ съ непріятелями получили увѣчья, лишившія ихъ возможности прокармливать себя и свои семейства. Къ чести христіанскихъ обществъ надобно сказать, что въ этомъ направленіи христіанская благотворительность сдѣлала весьма многое. Кто не знаетъ прекраснѣйшаго учрежденія — Общества Краснаго Креста? Не наше дѣло разсказывать здѣсь исторію возникновенія и развитія этого Общества. Это — дѣло свѣтской рѣчи, а не церковнаго слова. Мы укажемъ только на цѣль и задачи этого Общества. Цѣль его прекраснѣйшая, благороднѣйшая и, если можно такъ выразиться, христіаннѣйшая. Оно не только употребляетъ всѣ возможныя средства къ облегченію страданій раненыхъ во время войны, но принимаетъ попеченіе объ нихъ и семействахъ ихъ и послѣ, во время мирное. Оно даже расширяетъ свою задачу еще далѣе, принимая на себя участіе въ сборѣ пожертвованій для помощи всѣмъ вообще пострадавшимъ въ какихъ-либо общественныхъ бѣдствіяхъ. Что можетъ быть прекраснѣе этого? И христіанская обязанность каждаго изъ насъ всѣми мѣрами и средствами помогать этому Обществу въ достиженіи его цѣлей. Непосредственное, дѣятельное участіе въ дѣлахъ этого Общества не для всѣхъ доступно, да это и невозможно. Но каждый изъ насъ можетъ принести ему великую услугу вещественными и денежными пожертвованіями. Принесемъ же, братіе, посильную лепту на облегченіе тяжелаго положенія бѣдняковъ, призрѣваемыхъ Обществомъ, отремъ слезы у ихъ женъ и дѣтей и сродниковъ, и у нихъ самихъ. Это будетъ самымъ лучшимъ выраженіемъ нашего участія въ нынѣшнемъ праздникѣ, знакомъ нашего нелицемѣрнаго поклоненія кресту. Крестъ есть знаменіе голгоѳскаго страданія, знакъ Общества — красный крестъ есть знаменіе тяжелыхъ, кровавыхъ страданій человѣческихъ. Кто не хочетъ причислить себя къ грубой и бездушной толпѣ, бродившей мимо креста Христова на Голгоѳѣ, тотъ, конечно, со всею охотою дастъ свою лепту и благороднѣйшему Обществу Краснаго Креста. Аминь.

Источникъ: Митрополитъ Антоній. Рѣчи, слова и поученія. — Изданіе третье. — СПб.: Сѵнодальная Типографія, 1912. — С. 122-132.

/ Къ оглавленію /

Наверхъ / Къ титульной страницѣ